Неточные совпадения
Любовное свидание
мужчины с женщиной именовалось «ездою на остров
любви»; грубая терминология анатомии заменилась более утонченною; появились выражения вроде «шаловливый мизантроп», [Мизантро́п — человек, избегающий общества, нелюдим.] «милая отшельница» и т. п.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым
мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство
любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения
мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
— Вот
мужчина говорит. В
любви нет больше и меньше. Люблю дочь одною
любовью, ее — другою.
Несмотря на то, что Левин полагал, что он имеет самые точные понятия о семейной жизни, он, как и все
мужчины, представлял себе невольно семейную жизнь только как наслаждение
любви, которой ничто не должно было препятствовать и от которой не должны были отвлекать мелкие заботы.
— Может быть. Но ты вспомни, что я сказал тебе. И еще: женщины все материальнее
мужчин. Мы делаем из
любви что-то огромное, а они всегда terre-à-terre. [будничны.]
— Да кто его презирает? — возразил Базаров. — А я все-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской
любви и, когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не
мужчина, не самец. Ты говоришь, что он несчастлив: тебе лучше знать; но дурь из него не вся вышла. Я уверен, что он не шутя воображает себя дельным человеком, потому что читает Галиньяшку и раз в месяц избавит мужика от экзекуции.
— Ну, — черт его знает, может быть, и сатира! — согласился Безбедов, но тотчас же сказал: — У Потапенко есть роман «
Любовь», там женщина тоже предпочитает мерзавца этим… честным деятелям. Женщина, по-моему, — знает лучше
мужчины вкус жизни. Правду жизни, что ли…
—
Любовь была бы совершенней, богаче, если б
мужчина чувствовал одновременно и за себя и за женщину, если б то, что он дает женщине, отражалось в нем.
Но, победив женщину,
мужчина уже не мог победить в себе воспитанную ею жажду
любви и нежности.
Но это его настроение держалось недолго. Елена оказалась женщиной во всех отношениях более интересной, чем он предполагал. Искусная в технике
любви, она легко возбуждала его чувственность, заставляя его переживать сладчайшие судороги не испытанной им силы, а он был в том возрасте, когда
мужчина уже нуждается в подстрекательстве со стороны партнерши и благодарен женщине за ее инициативу.
И, подтверждая свою
любовь к истории, он неплохо рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед спектаклем костюм, в котором он должен был играть Иудушку Головлева, как пил Шуйский, как Ринна Сыроварова в пьяном виде не могла понять, который из трех
мужчин ее муж. Половину этого рассказа, как и большинство других, он сообщал шепотом, захлебываясь словами и дрыгая левой ногой. Дрожь этой ноги он ценил довольно высоко...
— Подумай: половина женщин и
мужчин земного шара в эти минуты любят друг друга, как мы с тобой, сотни тысяч рождаются для
любви, сотни тысяч умирают, отлюбив. Милый, неожиданный…
Бальзаминов. А у
мужчины несчастие заключается от любви-с.
— Ну, пусть бы я остался: что из этого? — продолжал он. — Вы, конечно, предложите мне дружбу; но ведь она и без того моя. Я уеду, и через год, через два она все будет моя. Дружба — вещь хорошая, Ольга Сергевна, когда она —
любовь между молодыми
мужчиной и женщиной или воспоминание о
любви между стариками. Но Боже сохрани, если она с одной стороны дружба, с другой —
любовь. Я знаю, что вам со мной не скучно, но мне-то с вами каково?
— Да, то ужасный путь, и много надо
любви, чтоб женщине пойти по нем вслед за
мужчиной, гибнуть — и все любить.
Она искала, отчего происходит эта неполнота, неудовлетворенность счастья? Чего недостает ей? Что еще нужно? Ведь это судьба — назначение любить Обломова?
Любовь эта оправдывается его кротостью, чистой верой в добро, а пуще всего нежностью, нежностью, какой она не видала никогда в глазах
мужчины.
Мужчины, одни, среди дел и забот, по лени, по грубости, часто бросая теплый огонь, тихие симпатии семьи, бросаются в этот мир всегда готовых романов и драм, как в игорный дом, чтоб охмелеть в чаду притворных чувств и дорого купленной неги. Других молодость и пыл влекут туда, в царство поддельной
любви, со всей утонченной ее игрой, как гастронома влечет от домашнего простого обеда изысканный обед искусного повара.
Разберите на досуге, отчего смешно не в шутку назвать известные отношения
мужчины к женщине
любовью, а
мужчины к
мужчине дружбой.
В
любви между
мужчиной и женщиной бывает всегда одна минута, когда
любовь эта доходит до своего зенита, когда нет в ней ничего сознательного, рассудочного и нет ничего чувственного.
Он любил ее, как
мужчины любят женщин, но, зная ее отношение к
любви, искусно скрывал свое чувство под видом дружбы и благодарности за то, что она с особенной нежностью ухаживала за ним.
И потому теперешний Нехлюдов был для нее не тот человек, которого она когда-то любила чистой
любовью, а только богатый господин, которым можно и должно воспользоваться и с которым могли быть только такие отношения, как и со всеми
мужчинами.
Вот почему до меня и
мужчина не знал полного счастья
любви; того, что он чувствовал до меня, не стоило называть счастьем, это было только минутное опьянение.
Она в ярких красках описывала положение актрис, танцовщиц, которые не подчиняются
мужчинам в
любви, а господствуют над ними: «это самое лучшее положение в свете для женщины, кроме того положения, когда к такой же независимости и власти еще присоединяется со стороны общества формальное признание законности такого положения, то есть, когда муж относится к жене как поклонник актрисы к актрисе».
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство
любви к страдальцам; но его не было у
мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Любовь Андреевна. Надо быть
мужчиной, в ваши годы надо понимать тех, кто любит. И надо самому любить… надо влюбляться! (Сердито.) Да, да! И у вас нет чистоты, а вы просто чистюлька, смешной чудак, урод…
Любовь Чернышевского к жене, с которой он был разлучен — одно из самых изумительных проявлений
любви между
мужчиной и женщиной, она еще выше
любви Милля к своей жене, Льюиса к Дж. Элиот.
Вл. Соловьев — первый христианский мыслитель, по-настоящему признававший личный, а не родовой смысл
любви между
мужчиной и женщиной.
Проповедь свободы
любви есть проповедь искренности чувства и ценности
любви как единственного оправдания отношений между
мужчиной и женщиной.
Традиционное христианское сознание не признавало смысла
любви и даже не замечало ее, для него существовало только оправдание соединения
мужчины и женщины для деторождения, т. е. оправдание родовое.
Серьезную и глубокую связь между
мужчиной и женщиной, основанную на подлинной
любви, интеллигентные русские считают подлинным браком, хотя бы он не был освящен церковным и государственным законом.
Мы всегда были в этом отношении свободнее западных людей, и мы думали, что вопрос о
любви между
мужчиной и женщиной есть вопрос личности и не касается общества.
— Нет-с, далеко не то самое. Женщину ее несчастие в браке делает еще гораздо интереснее, а для женатого
мужчины, если он несчастлив, что остается? Связишки, интрижки и всякая такая гадость, — а
любви нет.
— Ты давно здесь? — спросил он, прихлебывая пиво. Он чувствовал смутно, что то подражание
любви, которое сейчас должно произойти, требует какого-то душевного сближения, более интимного знакомства, и поэтому, несмотря на свое нетерпение, начал обычный разговор, который ведется почти всеми
мужчинами наедине с проститутками и который заставляет их лгать почти механически, лгать без огорчения, увлечения Или злобы, по одному престарому трафарету.
Она посмотрела на него ласково. И правда, она сегодня утром в первый раз за всю свою небольшую, но исковерканную жизнь отдала
мужчине свое тело — хотя и не с наслаждением, а больше из признательности и жалости, но добровольно, не за деньги, не по принуждению, не под угрозой расчета или скандала. И ее женское сердце, всегда неувядаемое, всегда тянущееся к
любви, как подсолнечник к свету, было сейчас чисто и разнежено.
Давно наблюдено, что изжившийся, затасканный
мужчина, изгрызенный и изжеванный челюстями любовных страстей, никогда уже не полюбит крепкой и единой
любовью, одновременно самоотверженной, чистой и страстной.
— Нарисуйте треугольник… Ну да, вот так и вот так. Вверху я пишу «
Любовь». Напишите просто букву Л, а внизу М и Ж. Это будет:
любовь женщины и
мужчины.
У них, например, в секте Христова
Любовь явно заметен протест против брака: соберутся
мужчины и женщины и после известных молитв — кому какая временно супружница достается, тою и владеют; в противоположность этой секте, аскетизм у них доведен в хлыстовщине до бичевания себя вервиями, и, наконец, высшая его точка проявилась в окончательном искажении человеческой природы — это в скопцах.
— По натуре своей, — продолжал Вихров, — это женщина страстная, деятельная, но ее решительно не научили ничему, как только любить, или, лучше сказать, вести
любовь с
мужчиной.
— И я против нее негодяй. Таких женщин не одна она, а сотни, тысячи, и еще к большему их оправданию надобно сказать, что они никогда не изменяют первые, а только ни минуты не остаются в долгу, когда им изменяют, именно потому, что им решительно делать нечего без
любви к
мужчине.
— Вы больше бы, чем всякая другая женщина, стеснили меня, потому что вы, во имя
любви, от всякого
мужчины потребуете, чтобы он постоянно сидел у вашего платья. В первый момент, как вы мне сказали, я подумал было сделать это для вас и принести вам себя в жертву, но я тут же увидел, что это будет совершенно бесполезно, потому что много через полгода я все-таки убегу от вас совсем.
«Не заподозрите, бога ради, — писала она далее в своем письме, — чтобы
любовь привела меня к одру вашего родственника; между нами существует одна только святая и чистая дружба, — очень сожалею, что я не имею портрета, чтобы послать его к вам, из которого вы увидали бы, как я безобразна и с каким ужасным носом, из чего вы можете убедиться, что все
мужчины могут только ко мне пылать дружбою!»
— Видишь, Ваня: ведь я решила, что я его не любила как ровню, так, как обыкновенно женщина любит
мужчину. Я любила его как… почти как мать. Мне даже кажется, что совсем и не бывает на свете такой
любви, чтоб оба друг друга любили как ровные, а? Как ты думаешь?
— Помиримтесь! — сказал Калинович, беря и целуя ее руки. — Я знаю, что я, может быть, неправ, неблагодарен, — продолжал он, не выпуская ее руки, — но не обвиняйте меня много: одна
любовь не может наполнить сердце
мужчины, а тем более моего сердца, потому что я честолюбив, страшно честолюбив, и знаю, что честолюбие не безрассудное во мне чувство. У меня есть ум, есть знание, есть, наконец, сила воли, какая немногим дается, и если бы хоть раз шагнуть удачно вперед, я ушел бы далеко.
Понятно стало, что она для отца готова на все, что он единственный идеал ее, как
мужчина, ее
любовь, ее счастье…
Я, например, очень еще не старый человек и только еще вступаю в солидный, околосорокалетний возраст
мужчины; но — увы! — при всех моих тщетных поисках, более уже пятнадцати лет перестал встречать милых уездных барышень, которым некогда посвятил первую
любовь мою, с которыми, читая «Амалат-Бека» [«Амалат-Бек» — повесть писателя-декабриста А.А.Бестужева (1797—1837), выступавшего в печати под псевдонимом А.Марлинский.], обливался горькими слезами, с которыми перекидывался фразами из «Евгения Онегина», которым писал в альбом...
Причина тому очень простая: они не избалованы вниманием
мужчин, но по своему уму, по своему развитию (жаждут
любви; им потребно это чувство, и когда подобная звезда восходит на их горизонте, они, как круглые бедняки, страстно и боязливо хватаются за свою последнюю лепту.
Оттого и говорят, что между
мужчиной и женщиной нет и не может быть дружбы, что называемое дружбой между ними — есть не что иное, как или начало, или остатки
любви, или, наконец, самая
любовь.
— Сжальтесь надо мной! — заговорила она, — не покидайте меня; что я теперь без вас буду делать? я не вынесу разлуки. Я умру! Подумайте: женщины любят иначе, нежели
мужчины: нежнее, сильнее. Для них
любовь — все, особенно для меня: другие кокетничают, любят свет, шум, суету; я не привыкла к этому, у меня другой характер. Я люблю тишину, уединение, книги, музыку, но вас более всего на свете…
Я говорю не о
любви молодого
мужчины к молодой девице и наоборот, я боюсь этих нежностей и был так несчастлив в жизни, что никогда не видал в этом роде
любви ни одной искры правды, а только ложь, в которой чувственность, супружеские отношения, деньги, желание связать или развязать себе руки до того запутывали самое чувство, что ничего разобрать нельзя было.
Виноваты
мужчины, в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами, неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед
любовью.